Ab igne ignem!
Уже столько о Первой Эпохе говорилось, и говорить о ней я не устану. Поскольку произошедшее на ней для меня является одним из наиболее острых и сильных переживаний. С которыми сравнимо очень мало что.
Это переживание из той серии, когда ты не можешь ни есть, ни спать - всего этого тебе не хочется, потому что "А зачем?" и всё вокруг не важно, не волнует.
Был у меня брат, Орикон. Ликом и волосами своими, цвета ночи, походил он на отца. Был он серьезен и молчалив, высок и статен. И красив - на него многие девушки заглядывались. Он служил оруженосцем у лорда Телуфинвэ Амбарусса, старинного друга нашего отца, который был комендантом крепости долгое время.
Орикон был хорошим охотником и сильным воином. Часто сражался он по праву руку с лордом Телуфинвэ, и никогда не отступал.
Помню, когда нескольких воинов Первого Дома и самого лорда Макалаурэ захватили в плен орки, он был в числе тех, кто шел рядом со своим лордом, закрывая его от вражеских мечей.
А в другой битве меня ранили - и он на руках меня вынес. Никому не доверил. И лишь когда передал лекарям и убедился, что мне ничего не угрожает, и тогда лишь отправился в числе небольшого отряда добивать орков, крутящихся в окресностях.
Была битва, страшная битва. Форност был осажден и помощи было ждать долго. И мы вступили в неравный бой - 15 эльфов против сорока орков с двумя валарауко и Гортхауэром лично. Орки разбили ряд щитовиком и бросились на лучников и лекарей. И я могла уйти, но не ушла. Мой брат был в первых рядах, как обычно.
И тогда лорды скомандовали отступление - отвлекли на себя орков, Форносту передышка хотя бы. А зазря пропадать не хочется, да и рог лордов Куруфинвэ и Туркафинвэ слышен.
И тут Орикон исчез из поля моего зрения. Паника, рвусь вперед, выхватывая меч.
Я плохая мечница. Всегда была.
Меня ранят и перед тем, как тьма опустилась, я вижу удивленное лицо брата.
Мне снилось, что мы бредем по лесу вдвоем. Тропинка, по сторонам - туман, похожий на рваное одеяло. И сквозь его прорехи видно.. да ничего там не видно. Темнота и есть темнота. Тьма.
И тут на дороге впереди показывается слабо различимая фигура. Но с каждым шагом становятся видны всё новые детали. Десяти шагов хватило, чтоб понять - орк.
Обернувшись, орк смерил нас внимательным взглядом и поудобнее перехватил меч - тонкий, с гравировкой.
Брат закрыл меня собой, оттесняя назад. На двоих у нас был лишь меч и кинжал.
Удар - обоюд. Удар - орк ранен. Удар - брат ранен. Удар.. в последнее мгновение орк изменил направление удара, целясь в меня.
Орикон упал. На белой рубахе его расползалось кровавое пятно. Закричав, я понеслась вперед и пронзила орка кинжалом. Орк тут же растаял. А брат улыбнулся.. и тоже исчез. Я видела лишь, как лицо его постепенно растворяется в тумане.
Я очнулась на залитой солнцем поляне. Кустики сочной и крупной на удивление черники качались на ветру. Сосновые ветви, рассекавшие небо и превращавшие его в удивительный и чудесный в своей естественности витраж, скрипели где-то далеко вверху.
Точно такая была недалеко от нашего дома. Мы часто убегали вдвоем из дома и до темноты гуляли по лесу. Отец только качал головой, а мать всё переживала.
И всё было таким, как раньше. Ещё до того, как отец попал в засаду и погиб. До того, как упала мать, до последнего защищавшая его тело. До того, как снова вылезли из своих тёмных нор эти твари - твари Врага.
И всё же до сих пор я не ненавидела орков. До сих пор все битвы были для меня работой - нудной, но необходимой. Это теперь мое сердце грозится выпрыгнуть из груди каждый раз, как я вижу эти мерзкие хари. Это теперь губы расплываются в улыбке каждый раз, как очередной выродок получает стрелу в сердце. ЭЭто теперь я упиваюсь убийством.
А тогда я просто шла через лес. Сначала меня трясло от осознания - это был не сон и не видение. Затем я просто не могла подняться, упав и тихо подвывая от боли. Потом... я не помню. Я помню чьи-то руки, что подняли меня и дали воды.
Ещё много ночей я не могла уснуть, наблюдая за дорогой. А когда уснула - появился Орикон. Он обнял меня и сказал, что всё хорошо, и что он ждет меня. И мама с папой.
Так вот, почему я не люблю переезды. Тогда, в 13-м году я ревела так, что распугала четверть полигона - они думали, у меня что-то пожизнёвое. Второе - ни есть, ни спать я не могла вполне себе реально. Третье - примерно в то время я затемпературила так, что еще пару дней мне сложно было даже ходить. Четвёртое - я ещё пару месяцев очень неуютно чувствовала себя без оружия, на играх бегала с мечом и всех пугала.
И да - эта история до сих пор крутится у меня в голове.
Это переживание из той серии, когда ты не можешь ни есть, ни спать - всего этого тебе не хочется, потому что "А зачем?" и всё вокруг не важно, не волнует.
Был у меня брат, Орикон. Ликом и волосами своими, цвета ночи, походил он на отца. Был он серьезен и молчалив, высок и статен. И красив - на него многие девушки заглядывались. Он служил оруженосцем у лорда Телуфинвэ Амбарусса, старинного друга нашего отца, который был комендантом крепости долгое время.
Орикон был хорошим охотником и сильным воином. Часто сражался он по праву руку с лордом Телуфинвэ, и никогда не отступал.
Помню, когда нескольких воинов Первого Дома и самого лорда Макалаурэ захватили в плен орки, он был в числе тех, кто шел рядом со своим лордом, закрывая его от вражеских мечей.
А в другой битве меня ранили - и он на руках меня вынес. Никому не доверил. И лишь когда передал лекарям и убедился, что мне ничего не угрожает, и тогда лишь отправился в числе небольшого отряда добивать орков, крутящихся в окресностях.
Была битва, страшная битва. Форност был осажден и помощи было ждать долго. И мы вступили в неравный бой - 15 эльфов против сорока орков с двумя валарауко и Гортхауэром лично. Орки разбили ряд щитовиком и бросились на лучников и лекарей. И я могла уйти, но не ушла. Мой брат был в первых рядах, как обычно.
И тогда лорды скомандовали отступление - отвлекли на себя орков, Форносту передышка хотя бы. А зазря пропадать не хочется, да и рог лордов Куруфинвэ и Туркафинвэ слышен.
И тут Орикон исчез из поля моего зрения. Паника, рвусь вперед, выхватывая меч.
Я плохая мечница. Всегда была.
Меня ранят и перед тем, как тьма опустилась, я вижу удивленное лицо брата.
Мне снилось, что мы бредем по лесу вдвоем. Тропинка, по сторонам - туман, похожий на рваное одеяло. И сквозь его прорехи видно.. да ничего там не видно. Темнота и есть темнота. Тьма.
И тут на дороге впереди показывается слабо различимая фигура. Но с каждым шагом становятся видны всё новые детали. Десяти шагов хватило, чтоб понять - орк.
Обернувшись, орк смерил нас внимательным взглядом и поудобнее перехватил меч - тонкий, с гравировкой.
Брат закрыл меня собой, оттесняя назад. На двоих у нас был лишь меч и кинжал.
Удар - обоюд. Удар - орк ранен. Удар - брат ранен. Удар.. в последнее мгновение орк изменил направление удара, целясь в меня.
Орикон упал. На белой рубахе его расползалось кровавое пятно. Закричав, я понеслась вперед и пронзила орка кинжалом. Орк тут же растаял. А брат улыбнулся.. и тоже исчез. Я видела лишь, как лицо его постепенно растворяется в тумане.
Я очнулась на залитой солнцем поляне. Кустики сочной и крупной на удивление черники качались на ветру. Сосновые ветви, рассекавшие небо и превращавшие его в удивительный и чудесный в своей естественности витраж, скрипели где-то далеко вверху.
Точно такая была недалеко от нашего дома. Мы часто убегали вдвоем из дома и до темноты гуляли по лесу. Отец только качал головой, а мать всё переживала.
И всё было таким, как раньше. Ещё до того, как отец попал в засаду и погиб. До того, как упала мать, до последнего защищавшая его тело. До того, как снова вылезли из своих тёмных нор эти твари - твари Врага.
И всё же до сих пор я не ненавидела орков. До сих пор все битвы были для меня работой - нудной, но необходимой. Это теперь мое сердце грозится выпрыгнуть из груди каждый раз, как я вижу эти мерзкие хари. Это теперь губы расплываются в улыбке каждый раз, как очередной выродок получает стрелу в сердце. ЭЭто теперь я упиваюсь убийством.
А тогда я просто шла через лес. Сначала меня трясло от осознания - это был не сон и не видение. Затем я просто не могла подняться, упав и тихо подвывая от боли. Потом... я не помню. Я помню чьи-то руки, что подняли меня и дали воды.
Ещё много ночей я не могла уснуть, наблюдая за дорогой. А когда уснула - появился Орикон. Он обнял меня и сказал, что всё хорошо, и что он ждет меня. И мама с папой.
Так вот, почему я не люблю переезды. Тогда, в 13-м году я ревела так, что распугала четверть полигона - они думали, у меня что-то пожизнёвое. Второе - ни есть, ни спать я не могла вполне себе реально. Третье - примерно в то время я затемпературила так, что еще пару дней мне сложно было даже ходить. Четвёртое - я ещё пару месяцев очень неуютно чувствовала себя без оружия, на играх бегала с мечом и всех пугала.
И да - эта история до сих пор крутится у меня в голове.